Повышенное уважение к чемпионам в тяжелом весе, как и многие другие американские традиции, пришел из Англии. В Америке этот обычай прижился не сразу. Поколения основателей и первопроходцев оказались слишком заняты. Им было не до бокса. Их героями были президенты, генералы и лихие ковбои, которые стали в тот период символами национальной мощи и удали. Боксеры до поры до времени оставались на втором плане.
        Их час пришел несколько позже, когда Америка уже прощалась с Диким Западом. Первый чемпион мира в тяжелом весе был родом из самого европеизированного города Америки того времени Бостона.
«Меня зовут Джон Л. Салливан, и я могу набить морду любому в этом заведении!»
       Эти слова, сказанные порой не вполне трезвым голосом, были знакомы обитателям всех баров Бостона. И если вначале находились желающие проверить, что стояло за этим громким заявлением, то со временем они перевелись. Результаты неизменно оказывались печальными для проверяющего: как бы ни был пьян Салливан, его правая рука, словно оборудованная каким-то радаром, очень скоро находила челюсть противника, после чего несчастного приводили в чувство всем баром. Любители питейных заведений скоро узнали если не появлялось желающих ответить на первое грозное заявление, вслед за ним раздавалось второе: «Всем выпивка за мой счет!» Убедившись, что его власть никто не оспаривает, Джон Л. Салливан превращался в самого щедро- го и благодушного короля на свете.
       Салливан родился в Роксбери, пригороде Бостона, 15 октября 1858 года, в семье ирландских иммигрантов. Он всегда отличался большой физической силой и драчливостью, и с подросткового возраста одолевал взрослых сильных мужиков. Работал Джон подмастерьем, но имел дурную привычку избивать хозяев, когда они пытались добиться от него «повышения производительности труда» или упрекали за пьянство. По легенде, он нашел занятие по вкусу, когда, в очередной раз оказавшись без работы, бродил по ярмарке, где какой-то здоровенный малый вызывал на бой любого желающего. Джон не был гигантом даже для своего времени. Онвыглядел как обычный «клиент» ярмарочного бойца. Од-нако на этот раз для рыночного богатыря все закончилось, едва начавшись, а тот, кого он счел молокососом, сгреб в карман все деньги и ушел. Участь Салливана была решена.
        Первые официальные бои он провел не в 1878 году. В 1879-м в Бостоне его уже знали все поклонники бокса. Джон стал первым официальным чемпионом, поэтому гораздо легче сказать, когда он потерял титул, чем когда он его завоевал. Кстати, он и сам этого точно не знал. 26 июня 1880 года он выступил с заявлением, что готов за 500 долларов драться с кем угодно в Америке в перчатках или без них. Последнее замечание не случайно. В боксе начиналась переходная эпоха. Правила маркиза Куинсберри, согласно которым боксеры дрались в перчатках, раунд продолжался три минуты, а перерыв между раундами минуту, уже существовали, но применялись далеко не всегда. По-прежнему практиковались так называемые правила Лондонского призового ринга, по которым боксеры дрались голыми кулаками, раунд продолжался до тех пор, пока один из них не падал (или падали оба), после чего давалось полминуты на отдых. Разрешалось, чтобы в угол упавшего боксера отнесли секунданты. Если он не мог продолжить бой, ему давалось еще восемь секунд, а если он не был в состоянии драться по истечении этих мгновений, ему засчитывалось поражение. Понятия о правилах были в то время настолько размыты, что о них договаривались конкретно перед каждым боем.
       7 февраля 1882 года в официальном бою за титул чем пиона Америки Джон Л. Салливан встретился с Пэдди Раяном. Бой проходил по правилам Лондонского призового ринга. Джона в этом поединке объявили победителем. После этого боя большинство соотечественников при знало Салливана чемпионом не только Америки, но и мира, с чем он сам был полностью согласен. Сказать, сколько боев Джон провел за свою жизнь, почти так же трудно, как подсчитать, сколько раз он напился…
      30 мая 1884 года в Нью-Йорке Джон Л встретиться со своим старым знакомым британским боксером Чарли Митчеллом, но не сумел выйти из запоя. Накануне боя (по другим данным, прямо перед боем) в каком-то театральном помещении провели нечто вроде пресс-конференции, а точнее, встречи с публикой. Джон Л., с трудом державшийся на ногах, не без посторонней помощи поднялся на сцену. Сказал, что бой не состоится, так как он «совсем больной». Надо быть национальным героем, что- бы такое сходило с рук, но Салливан позволял себе выходки и покруче. Однажды после очередного раунда в бою, который он уверенно выигрывал, Джон Л. неожиданно заявил, что ему надоело и сегодня он драться больше не будет. Даже самая капризная примадонна не смогла бы посреди спектакля сказать, что больше петь не станет, так как она сегодня не в голосе, а Салливан мог. И ничего, публика съела и это.
      В 1883-84 годах Салливан с группой боксеров отправился в большое турне по Штатам, в х в ходе которого, по слухам, встретился сначала с 50 противниками и всех нокаутировал, а после небольшого перерыва еще с 20. За это время его боксерская группа заработала 195 тысяч долларов, из которых на долю Салливана пришлось около 80 тысяч. Совершенно умопомрачительная сумма по тем временам, когда 500 долларов в год считались очень хорошей зарплатой. Он проводил несметное количество демонстрационных и официальных боев каждый год. Во время того же турне по Европе, во Франции, в Шантилья, 10 марта 1888 года Салливан провел один из своих самых известных и самых курьезных боев. Его противником должен был стать старый знакомый Джона, известный британский боксер Чарли Митчелл, тот самый, с которым он не смог провести поединок из-за запоя. С тех пор Митчелл не раз вызывал Салливана на бой, причем по правилам Лондонского призового ринга, но тому все было недосуг. Наконец этот поединок состоялся, что важно, на нейтральной территории. Он продолжался более трех часов. Чарли избрал довольно абсурдную, немыслимую с точки зрения и уличной драки и современного бокса тактику, но абсолютно оправданную по правилам Лондонского призового ринга. Только теперь стало ясно, почему Митчелл, вызывая Салливана на бой, всегда на стаивал на этих правилах.
      Запои Великого Джона Л. и его слабость к хорошим сигарам были всем известны. Чарли, значительно уступавший ему габаритами, не вел столь разгульный образ жизни и превосходил Салливана в выносливости. На нее-то он и сделал основную ставку. Митчелл просто бегал от чемпиона, а когда тот его все же до гонял, тут же падал, временами даже без удара. На том раунд, по столь любимым Чарли правилам, заканчивался, и бок- по углам. И так Митчелсеры расходились 38 раз подряд. План ла был очень прост: когда Салливан, наконец, окончательно вымотается, перейти в решительную атаку и нокаутировать его, точнее, даже просто помочь ему упасть самостоятельно. И Митчелл был близок к успеху. Джон Л. в бешенстве требовал, чтобы соперник дрался по-настоящему, но тот в ответ только смеялся.
         Так как продолжительность раундов по правилам Лондонского призового ринга не ограничивалась, Митчелл старался их по возможности затягивать. Но он перестарался. Была пасмурная погода, шел дождь, который все усиливался, и, наконец, стало темнеть. После это го секундантам ничего не оставалось, кроме как, посовещавшись, объявить ничью. Самое удивительное в этой истории, что поклонники Митчелла и тогда, и много позже настаивали на том, что у их кумира украли победу.
      Свой самый знаменитый бой Джон Л. провел 8 июля 1889 года против Джейка Килрейна. Кстати, это была последняя встреча за звание чемпиона мира в тяжелом весе, проведенная по правилам Лондонского призового ринга.
      Бой состоялся в Ричбурге, штат Миссисипи, 8 июля 1889 года. Килрейн явился на матч с весьма внушительной свитой. Телохранителем он нанял Бэта Мастерсона, одного из самых знаменитых шерифов Дикого Запада. Но если Мастерсона пригласили только «для пущей важности», этого никак нельзя сказать о двух других членах команд Джейка. Ими были Чарли Митчела и Майк Доновая. Тот самый Митчелл, с которым Салливан дрался в Шантильи. А Донован когда-то входил в «труппу Джона Л. с которой тот совершил турне по 26 штатам. Надо ли говорить, что оба знали Саллива на как облупленного?
        Первый раунд закончился тем, что Кипрейн борцовским приемом бросил Салливана на землю. Потом стало очевидно, что с Кипрейном хорошо позанимался Митчелл, так как Джейк постоянно уходил от атак Джона Л., который впадал от этого в бешенство и требовал, чтобы тот дрался как мужчина. Митчелл тем временем подзуживал Салливана из своего угла, и Джон П. в конце концов крикнул ему «Жаль, что я дерусь не с тобой!» А Кипрейн все падал и вставал. Однако в семьдесят пятом раунде он получил такую взбучку, что не смог прийти в ни в отведенные 38 секунд, значительно позже себя Салливан встал посреди ринга и потребовал, чтобы немедленно явился Митчелл, а когда тот отказался. Джон Л. просто набросился на говорливого обидчика, но тут в дело вмешались другие секунданты, и к глубокому огорчению зрителей, второй бой не состоялся.
      Встреча с Килрейном продолжалась 2 часа 16 минут и 23 секунды, а перерыв между ней и следующим официальным боем Салливана больше трех лет, и Джон не терял это время даром. Он пил сам, и пол Америки выпивало за его счет. Даже демонстрационные бои он проводил не слишком часто. В одном из них в Нью-Йорке чемпион встретился с красивым и явно очень любящим себя парнем, который даже на ринг выходил с набриолиненными волосами. И этот самый парень без больших проблем расправился с тем немногим, что к тому времени осталось от Великого Джона Л. Однако Салливан и в этой ситуации сумел остаться королем. Едва встав после нокаута с земли, он обратился и публике: «Джентльмены!» Люди затихли. «Джентльмены! продолжил Салливан. Мне нечего сказать. Точнее, все, что могу сейчас сказать, я вышел на ринг на один раз больше, чем следовало. Ну а уж если меня кто-то побил, так я рад, что это сделал американец. Засим остаюсь вашим добрым и преданным другом Джоном Л. Салливаном». Зал закричал и зарыдал одновременно, а в победителя полетело все, что нашлось под руками у разъяренной толпы.
        Дальнейшая жизнь Салливана оказалась довольно грустной. Сотни тысяч долларов, которые Джон Л. заработал, он раздал прихлебателям и поклонникам, а остальное пропил вместе с ними же. Какое-то время Салливан жил за счет своей феноменальной популярности, проводил демонстрационные бои, за которые временами получал по 5-6 тысяч долларов за выход, но и эти деньги утекали так же легко, как и остальные. Затем наступили тяжелые времена, В дело пошло то немногое из нажитого, что су мел сохранить Джон, в том числе и его золотой чемпионский пояс, украшенный 397 бриллиантами и другими драгоценными камнями. Салливан то выковыривал камни и продавал, то закладывал пояс целиком. Пояс сменил множество владельцев, пока в 1927 году, уже давно лишенный всех камней, не был пере плавлен в золотой брусок.
        Как ни странно, но в конце жизни Салливан бросил пить и даже начал читать лекции о вреде алкоголя. Последние годы он провел хотя и не в нищете, но в бедности. 2 сентября 1918 года Джон Л. Салливан скончался в возрасте 59 лет на своей ферме в Массачусетсе, и, пожалуй, до Мохаммеда Али в Америке не было боксера, который смог бы сравниться с ним в популярности.
По материалам книги А. Беленького